– Ты винишь меня в том, что случилось этой ночью? – Он глубоко вздохнул. – Я не должен был торопить тебя. Нужно было подождать, пока…
– Нет. – Рейчел покачала головой, и длинные пряди волос упали ей на лицо. – Я пришла к тебе по своей воле и ни о чем не жалею. Даже мысль о тебе и Делии не остановила меня. Но теперь я могу думать только о моей сестре.
Ноубл нахмурился – он был явно оскорблен ее недоверием.
– И ты считаешь, что я способен бросить женщину, беременную от меня?
Рейчел встала – лунный свет играл на ее обнаженном теле.
– Делия не стала бы лгать нашему отцу.
Ноубл тоже поднялся.
– Неужели ты так ничего и не поняла? – Он протянул к ней руки. – Выходи за меня замуж, Рейчел!
Несмотря на решимость больше никогда не прикасаться к нему, Рейчел прижалась к его широкой груди. Он нежно поцеловал ее, поглаживая по спине. Но внезапно она отстранилась и шагнула назад.
– Я не могу быть твоей женой, Ноубл. Да и ты этого не хочешь. Ты просто стараешься исправить с моей помощью то, что сделал с Делией.
– Неужели ты в самом деле так обо мне думаешь?
Рейчел с трудом сдерживала рыдания. Нужно уходить, пока она еще может контролировать свои поступки!
– Ты никогда не отрицал, что был отцом ребенка Делии.
– Я просил тебя доверять мне и не раз советовал поговорить с сестрой о том, что между нами произошло.
Рейчел покачала головой:
– Мне нужно идти.
Ноубл снова привлек ее к себе:
– Я буду ждать тебя.
Рейчел подняла взгляд. Лицо Ноубла было в тени, но она все равно видела выражение горечи и боли в его глазах.
– Мы больше не должны встречаться, Ноубл.
Он сразу опустил руки и отступил назад.
– Даже если я обещаю не прикасаться к тебе? Только позволь мне иногда разговаривать с тобой.
– Не могу.
– Черт возьми, Рейчел, как мне заставить тебя понять?.. – Он оборвал фразу, подыскивая слова. – Я готов признать, что эта ночь была ошибкой. Я не мог сдержаться, потому что слишком сильно хотел тебя. Мне следовало проявить больше сдержанности.
Рейчел чувствовала себя так, словно ей плеснули в лицо холодной водой. Сердце пронзила мучительная боль.
– Я понимаю больше, чем ты думаешь, Ноубл.
– Нет, Зеленые Глаза, ты не понимаешь. Покуда твоя сестра стоит между нами, я не имел права… – Он снова умолк.
Рейчел казалось, что Ноубл физически отдалился от нее, погасив свои чувства, как гасят свечу. Быть может, Делия тоже однажды ощутила в нем такую же холодность?.. Слезы обжигали ей веки. Рейчел вытерла щеку, надеясь, что Ноубл этого не заметит.
– Я должна идти.
Они быстро оделись, не глядя друг на друга, а потом Ноубл снова встал перед Рейчел, не касаясь ее. В его красивых темных глазах застыла глубокая печаль.
– Обещай мне, Рейчел, что, если тебе что-нибудь понадобится, ты обратишься ко мне.
Но Рейчел не могла ему этого обещать. Стоило ей взглянуть на него, она видела свою сестру в его объятиях.
– Прощай, Ноубл.
– Между нами не может быть никакого «прощай». Я буду ждать, пока ты не придешь ко мне.
– Значит, тебе придется ждать очень долго.
– Я знаю, что сюда ты больше не придешь, и буду ждать дня, когда ты явишься ко мне в Каса дель Соль.
Рейчел пожала плечами, не понимая, что он имеет в виду. Сев на лошадь, она поехала через реку. Брасос разделяла их земли, как пропасть, которая выросла между ними.
Сможет ли она когда-нибудь пересечь ее снова?..
* * *
Ночью Рейчел преследовали кошмары. Ей снилось, что Ноубл обнимает и целует ее, но внезапно ее лицо превращалось в лицо Делии, и она стонала, как от боли.
– Нет, нет!
Рейчел села в кровати, дрожа всем телом и ощущая пустоту внутри. Обхватив руками колени, она опустила на них голову, стараясь унять сердцебиение. Внезапная мысль поразила ее: она любила Ноубла куда сильнее, чем когда-то ненавидела его. Но любил ли он ее? Иногда ей казалось, что по какой-то известной лишь ему причине он нуждался не в ее любви, а в ее прощении.
Но даровать прощение труднее, чем любовь. Прощать можно только по желанию, а любовь приходит сама собой.
Рейчел не жалела о том, что произошло между ней и Ноублом. Воспоминание об этом сохранится у нее до конца дней, хотя она больше никогда не позволит ему прикоснуться к ней.
Ноубл просил ее доверять ему. Но если бы она подчинилась, ей пришлось бы признать, что ее сестра лгала их отцу и эта ложь стала причиной его смерти. Подобная мысль была слишком мучительной, чтобы она могла ее допустить.
Рейчел было ясно одно: кто-то из них лгал ей. Но кто бы это ни был – Ноубл или Делия, – правда все равно разбила бы ей сердце.
* * *
Рейчел смотрела на розово-голубое небо в надежде увидеть дождевые облака, но ни одно из них не маячило на горизонте. Сняв кожаные перчатки, она сунула их за пояс, потом расстегнула верхнюю пуговицу блузки и засучила рукава. Было необычайно жарко для октября.
Остановив лошадь, Рейчел сдвинула шляпу на затылок, глядя на коров, которых загоняли в кораль для клеймения. Сегодня это происходило в последний раз, и ее сердце сжалось. Коров было так мало!
Тэннер подъехал ней:
– Всего сто сорок голов, мисс Рейчел.
Его слова подтвердили ее худшие опасения.
– Мы потеряли слишком много из-за засухи. Всех остальных придется продать, Тэннер. – Открыв флягу, Рейчел глотнула воды и побрызгала на лицо. – Травы недостаточно, чтобы накормить всех, а Зеб говорит, что не видел такого низкого уровня воды в реке последние тридцать лет.
– Нам не удастся выручить больше трех долларов за голову. – Тэннер внимательно посмотрел на Рейчел. – Конечно, янки могут дать и четыре…
Рейчел упрямо вскинула голову.
– Я скорее потеряю все, чем продам коров янки! – Она с тоской взглянула на ковбоев, клеймящих скот. – Если бы у нас было достаточно большое стадо, чтобы погнать его в Канзас-Сити… Там дают сорок долларов за голову.
– Сейчас слишком сухо, мисс Рейчел. Коровы бы этого не выдержали. А с таким маленьким стадом овчинка выделки не стоит.
– Знаю. – Она закрыла глаза, помолчала и наконец решилась: – Хорошо, продадим коров янки.
Тэннер кивнул:
– Я знаю, что это против ваших убеждений, мэм, но ничего не поделаешь.
– Сколько у нас ковбоев, Тэннер?
– Семнадцать, не считая Зеба и меня.
– Мне придется уволить по меньшей мере десять. Не хочу этого делать, но я не в состоянии им платить.
– Вы могли бы попросить их работать за меньшее жалованье.
– Это было бы несправедливо. Тридцать долларов, которые они получают в месяц, и так слишком мало.